Хлеб /

С другой стороны, в моем детстве еще живы и здоровы были люди, прошедшие голод 10-х, 20-х, 30-х годов и военных лет. И кусок хлеба имел невероятную цену по праву памяти и мирного сытого времени.

Сейчас картина другая. Хлеб культ свой несколько подрастерял. Много сидящему и мало двигающемуся поколению хлеб идет во вред. Людям с проблемами желудка хлеб идет во вред, кому черный, кому белый. Хлеб пекут хорошо не везде, добавляют в него всякие современные гадостные добавки, поэтому тоже вред.

При этом хлеб остается одним из самых доступных продуктов, что важно для нашего небогатого населения, особенно пенсионеров, задавленных коммуналкой. И, если повезет, одним из самых вкусных.

У меня есть хлеб, с которым мне повезло. Это белый хлеб буханкой (кирпичиком). который пекут в Сакмарском РайПО, как бы уныло это ни звучало. Хлеб этот хорош и первого и второго сорта, и свежий и не очень. Он сохраняет свой вкус на протяжении уже не одного десятка лет. И мало что может сравниться с удовольствием от поедания куска этого хлеба с молоком или деревенской сметаной.

На мой взгляд, хлеб достоин почитания и уважения. И в детях, как и в себе, эти качества нужно воспитывать. Я, чтобы не пропадало ни одного кусочка, стала остающийся хлеб замораживать. Во-первых, у меня теперь всегда есть хлеб, во-вторых, я не выбрасываю то, что помогло выжить, может быть, даже моей стране.

Все еще надеясь на великую силу литературы, хочу привести в отзыве отрывок, помогающий осознать ценность хлеба:

"Шухов положил на колени рукавицы, расстегнулся, намордник свой дорожный, оледеневший развязал с шеи, сломил несколько раз и в карман спрятал. Тогда достал хлебушек в белой тряпочке и, держа тряпочку в запазушке, чтобы ни крошка мимо той тряпочки не упала, стал помалу-помалу откусывать и жевать. Хлеб он пронес под двумя одежками, грел его собственным теплом - и оттого он не мерзлый был ничуть.

В лагерях Шухов не раз вспоминал, как в деревне раньше ели: картошку - целыми сковородами, кашу - чугунками, а еще раньше, по-без-колхозов, мясо - ломтями здоровыми. Да молоко дули - пусть брюхо лопнет. А не надо было так, понял Шухов в лагерях. Есть надо - чтоб думка была на одной еде, вот как сейчас эти кусочки малые откусываешь, и языком их мнешь, и щеками подсасываешь - и такой тебе духовитый этот хлеб черный сырой. Что' Шухов ест восемь лет, девятый? Ничего. А ворочает? Хо-го!" А.И. Солженицын, "Один день Ивана Денисовича"