Карта
Пригласить друзей (+20%)
Главная 
Отзывы 
Фотографии 
Стенка 
История изменений 
Статистика 
Для владельцев
Надо только умно жить
Фильм этот был снят в 1974 году. Единственный из всех фильмов Василия Шукшина, а их шесть, снятый на цветную пленку. Единственный с таким оглушительным успехом, хотя дались и сами съемки с большим трудом, и цензура всячески препятствовала. Помог Сергей Бондарчук, в самом начале, а уж потом талант режиссера и всех, кто был занят в этой поразительной по своей глубине истории. Любопытно, что название фильму подсказала жена Шукшина – Лидия Николаевна, именно при их первой встрече она спела Василию Макаровичу эту песню – «Калина красная».
По выходу картины на широкий экран просмотров было очень много, по всей России шествовала история о заключенном, вышедшем на волю, пытающемся завязать с прошлой жизнью. Кстати, в некоторых регионах картину даже запретили: Украина, Урал, Кемерово. Шукшин получил как ранящие, так и врачующие отзывы о своей работе. В ходе съемок у Василия Макаровича обострилась язва, и ему приходилось работать над монтажом картины, превозмогая сильные боли. Вспоминают его коллеги: белый как полотно, он вдруг ложился на стулья и лежал лицом вниз. Они уходили в курилку на время. Потом работа возобновлялась, через несколько часов приступ боли возвращался. Василий Макарович торопился, он хотел осуществить и другие свои проекты.
Когда был первый просмотр фильма в кинозале, Шукшин очень переживал, все время нервно курил. А, увидев слезы на глазах зрителей, возликовал и все повторял: «Им понравилось!»
Съемки начались ранней весной, недалеко от Подольска. Перед этим режиссер волею судеб побывал в бийской детской колонии, которая произвела на него сильнейшее впечатление, и он дал себе слово: снять фильм на эту тему, не мог скрыть своего возмущения – «чего человеку не живется на воле?»
Любопытно, что место, где сидел герой фильма – Егор Прокудин - бывший Кирилло-Новозерский монастырь, вологодская область, именно оттуда идет Егор по длинным мосткам. Монастырь был настоящей крепостью. Там находится колония строгого режима. Шукшин с трудом добился разрешения снять наружный фасад и мостки там. Вообще съемки всего фильма осуществились в таких местах, как Белозерск, Кириллов, Шексна, Шабанова Гора, озера — Лось-Казацкое и Белое.
По изначальному замыслу режиссера линия Егора-Люсьен должна быть более подробной, но ограничения пленочного метра да и времени, сократили ее почти всю. Если присмотреться, то можно заметить трепетное отношение Люсьен к Егору, ее неравнодушие. Шукшин признавался, что дал шанс актрисе, исполнявшей Люсьен – Татьяне Гавриловой, имевшей на тот момент весьма не надежную репутацию, она срывалась на съемках. Татьяна пообещала Василию Макаровичу, что не подведет, но подвела. На съемках произошел срыв. Однако с роли актрису не сняли, Шукшин, применяя всевозможные режиссерские уловки, сумел создать образ этой героини.
Прекрасная по своему драматизму, естественности и боли сцена с матерью Егора Прокудина – Куделихой. Отказавшись сняться в этой роли известная Вера Марецкая, думаю, сделала фильму подарок. Потому что не актриса, а простая деревенская жительница Ефимия Быстрова сумела создать такой образ на экране, прожить эти несколько минут так убедительно, словно сняли документальное кино. А ведь, по сути, и сняли, потому что Ефимия рассказывала историю своей жизни, у нее, действительно на войне погибли сыновья. А героиня Шукшиной задавала лишь вопросы, направляя разговор. Снимать было очень трудно из-за крошечных размеров дома Быстровой, а перенести съемки в павильон просто не представлялась возможным. Шукшин понимал, что ему не найти такой обстановки, как в доме Ефимии. Он сокрушался: «Где такие иконы добудешь — и с окладами, и без — и Спас, и Никола, и Георгий Победоносец? Здесь во всем душа бабушки неповторимая, даже в засиженной мухами лампочке и патроне рядом с серебряным окладом центральной иконы. Банка с молоком на фоне наклеенных репродукций из „Огонька“ — во всем своя гармония». Поэтому решили снимать из-за окна, стали готовиться, а Ефимии не сказали, что съемки уже идут. Она думала, что репетиции. Так и вошла в кадр ее история, естественно и без капли волнения. А гонорар получила она в виде 700 рублей, шерстяное платье, туфли и золотые сережки. Когда в 2003 году Ефимия Быстрова ушла из жизни, на ее могиле односельчане поставили памятник с фотографией из фильма.
Сцену тарана легковушки грузовиком Петро снимали очень трудно, не получалось у нанятых каскадеров развить нужную скорость, кадры выглядели не натурально. Тогда взялся за дело таксист из Череповца, он же гонщик-любитель. В машине сняли дверцу, чтобы он мог успеть выскочить перед падением грузовика. Сбоку дороги сделали песочную насыпь, куда он и падал. Но гонщик развил скорость почти 80 км в час, да еще задел столбики на дороге, перестарался, хотел оправдать доверие. В итоге машина упала в воду раньше, не столкнул легковушку. А у шофера перелом ног. Шукшин тогда молился: слава Богу, сам уцелел!
Что касается актеров, таких как отец Любы – прекрасный актер Иван Рыжов, его супруга по фильму – Мария Скворцова, то образы их, что называется, были Шукшиным подсмотрены. Может, именно поэтому они так гармоничны в кадре? Так интересны. Рыжова вообще Шукшин любил, снимал его в своих фильмах, он с удовольствием слушал истории из жизни актера, благо насыщенной она была.
Сцены с ними – одни из любимых мной, замечательный юмор, живость, такая узнаваемая деревенская пара старичков, которые много лет живут под одной крышей, готовы защищать друг друга, беречь, которые искренне переживают за своих детей. Но они же и приняли Егора, несмотря на первичные опасения, недоверие. Приняли и успели полюбить. Как и Петро, вот уж колоритный мужик, спокойный, без предрассудков, выдержанный. А главное, надежный друг. Его таран легковушки – это выплеск отчаяния и боли потери друга, потери хорошего человека. Мы на работе долго спорили: вот дали бы Петро срок за его проступок или нет? Я хочу думать, что оправдали бы….
Последняя сцена фильма – тяжелая, сцена ухода Егора. Думаю, тут трудно сдержать слезы. Потому что на пороге новой жизни, на пороге обретенного чего-то очень хорошего и дорогого, Егор уходит из этой жизни. Но он уходит покаянным, прощенным другими и, прежде всего, самим собой.
Как-то слышала рассказ дочери Шукшина – Маши – об этом фильме, она сказала, что они семьей давно уже не смотрят «Калину красную». Почему? Потому что терять отца каждый раз невыносимо…
Когда Василия Макаровича провожали в последний путь, то многие принесли на похороны ветки красной калины, как дань уважения великому режиссеру, актеру, писателю. Светлая память и от нас - благодарных зрителей.
Послесловие: вспомнила сцену с березками. Сколько же нежности и тепла в голосе Егора, сколько любви к природе, к краю. Вот так бы всем любить природу и Отчизну, любить трепетно, беззаветно, искренне.
По выходу картины на широкий экран просмотров было очень много, по всей России шествовала история о заключенном, вышедшем на волю, пытающемся завязать с прошлой жизнью. Кстати, в некоторых регионах картину даже запретили: Украина, Урал, Кемерово. Шукшин получил как ранящие, так и врачующие отзывы о своей работе. В ходе съемок у Василия Макаровича обострилась язва, и ему приходилось работать над монтажом картины, превозмогая сильные боли. Вспоминают его коллеги: белый как полотно, он вдруг ложился на стулья и лежал лицом вниз. Они уходили в курилку на время. Потом работа возобновлялась, через несколько часов приступ боли возвращался. Василий Макарович торопился, он хотел осуществить и другие свои проекты.
Когда был первый просмотр фильма в кинозале, Шукшин очень переживал, все время нервно курил. А, увидев слезы на глазах зрителей, возликовал и все повторял: «Им понравилось!»
Съемки начались ранней весной, недалеко от Подольска. Перед этим режиссер волею судеб побывал в бийской детской колонии, которая произвела на него сильнейшее впечатление, и он дал себе слово: снять фильм на эту тему, не мог скрыть своего возмущения – «чего человеку не живется на воле?»
Любопытно, что место, где сидел герой фильма – Егор Прокудин - бывший Кирилло-Новозерский монастырь, вологодская область, именно оттуда идет Егор по длинным мосткам. Монастырь был настоящей крепостью. Там находится колония строгого режима. Шукшин с трудом добился разрешения снять наружный фасад и мостки там. Вообще съемки всего фильма осуществились в таких местах, как Белозерск, Кириллов, Шексна, Шабанова Гора, озера — Лось-Казацкое и Белое.
По изначальному замыслу режиссера линия Егора-Люсьен должна быть более подробной, но ограничения пленочного метра да и времени, сократили ее почти всю. Если присмотреться, то можно заметить трепетное отношение Люсьен к Егору, ее неравнодушие. Шукшин признавался, что дал шанс актрисе, исполнявшей Люсьен – Татьяне Гавриловой, имевшей на тот момент весьма не надежную репутацию, она срывалась на съемках. Татьяна пообещала Василию Макаровичу, что не подведет, но подвела. На съемках произошел срыв. Однако с роли актрису не сняли, Шукшин, применяя всевозможные режиссерские уловки, сумел создать образ этой героини.
Прекрасная по своему драматизму, естественности и боли сцена с матерью Егора Прокудина – Куделихой. Отказавшись сняться в этой роли известная Вера Марецкая, думаю, сделала фильму подарок. Потому что не актриса, а простая деревенская жительница Ефимия Быстрова сумела создать такой образ на экране, прожить эти несколько минут так убедительно, словно сняли документальное кино. А ведь, по сути, и сняли, потому что Ефимия рассказывала историю своей жизни, у нее, действительно на войне погибли сыновья. А героиня Шукшиной задавала лишь вопросы, направляя разговор. Снимать было очень трудно из-за крошечных размеров дома Быстровой, а перенести съемки в павильон просто не представлялась возможным. Шукшин понимал, что ему не найти такой обстановки, как в доме Ефимии. Он сокрушался: «Где такие иконы добудешь — и с окладами, и без — и Спас, и Никола, и Георгий Победоносец? Здесь во всем душа бабушки неповторимая, даже в засиженной мухами лампочке и патроне рядом с серебряным окладом центральной иконы. Банка с молоком на фоне наклеенных репродукций из „Огонька“ — во всем своя гармония». Поэтому решили снимать из-за окна, стали готовиться, а Ефимии не сказали, что съемки уже идут. Она думала, что репетиции. Так и вошла в кадр ее история, естественно и без капли волнения. А гонорар получила она в виде 700 рублей, шерстяное платье, туфли и золотые сережки. Когда в 2003 году Ефимия Быстрова ушла из жизни, на ее могиле односельчане поставили памятник с фотографией из фильма.
Сцену тарана легковушки грузовиком Петро снимали очень трудно, не получалось у нанятых каскадеров развить нужную скорость, кадры выглядели не натурально. Тогда взялся за дело таксист из Череповца, он же гонщик-любитель. В машине сняли дверцу, чтобы он мог успеть выскочить перед падением грузовика. Сбоку дороги сделали песочную насыпь, куда он и падал. Но гонщик развил скорость почти 80 км в час, да еще задел столбики на дороге, перестарался, хотел оправдать доверие. В итоге машина упала в воду раньше, не столкнул легковушку. А у шофера перелом ног. Шукшин тогда молился: слава Богу, сам уцелел!
Что касается актеров, таких как отец Любы – прекрасный актер Иван Рыжов, его супруга по фильму – Мария Скворцова, то образы их, что называется, были Шукшиным подсмотрены. Может, именно поэтому они так гармоничны в кадре? Так интересны. Рыжова вообще Шукшин любил, снимал его в своих фильмах, он с удовольствием слушал истории из жизни актера, благо насыщенной она была.
Сцены с ними – одни из любимых мной, замечательный юмор, живость, такая узнаваемая деревенская пара старичков, которые много лет живут под одной крышей, готовы защищать друг друга, беречь, которые искренне переживают за своих детей. Но они же и приняли Егора, несмотря на первичные опасения, недоверие. Приняли и успели полюбить. Как и Петро, вот уж колоритный мужик, спокойный, без предрассудков, выдержанный. А главное, надежный друг. Его таран легковушки – это выплеск отчаяния и боли потери друга, потери хорошего человека. Мы на работе долго спорили: вот дали бы Петро срок за его проступок или нет? Я хочу думать, что оправдали бы….
Последняя сцена фильма – тяжелая, сцена ухода Егора. Думаю, тут трудно сдержать слезы. Потому что на пороге новой жизни, на пороге обретенного чего-то очень хорошего и дорогого, Егор уходит из этой жизни. Но он уходит покаянным, прощенным другими и, прежде всего, самим собой.
Как-то слышала рассказ дочери Шукшина – Маши – об этом фильме, она сказала, что они семьей давно уже не смотрят «Калину красную». Почему? Потому что терять отца каждый раз невыносимо…
Когда Василия Макаровича провожали в последний путь, то многие принесли на похороны ветки красной калины, как дань уважения великому режиссеру, актеру, писателю. Светлая память и от нас - благодарных зрителей.
Послесловие: вспомнила сцену с березками. Сколько же нежности и тепла в голосе Егора, сколько любви к природе, к краю. Вот так бы всем любить природу и Отчизну, любить трепетно, беззаветно, искренне.
Рейтинг:
Да, Алена, хороший :)))